STUDENTUHELP.RU

                                                  КОНТРОЛЬНЫЕ, КУРСОВЫЕ, РЕФЕРАТЫ. ГОТОВЫЕ И ПОД ЗАКАЗ.

  На главную

Научный метод и сравнительный анализ

I. Научный метод

С теоретической точки зрения основная функция науки состоит в толковании естественных явлений, раскрытии и описании их взаимосвязи. Так появляются законы или принципы, которые «управляют» событиями. Кроме того, наука требует, чтобы эти обобщения (общие привила) имели вид последовательной структуры взаимозависимостей. Сам процесс интерпретации явлений включает следующие характерные черты:

1. Отбор информации;

2. Обработка информации;

3. Проверка гипотез;

4. Классификация исследуемых явлений;

5. Логическая увязка этих явлений с другими данными и теориями;

Эти принципы действуют во всех научных дисциплинах, от биологии и психологии до политической науки.

Цель исследования – знание. Различия в точках зрения на методологические вопросы существуют очень давно. Для учёного-обществоведа в этом отношении огромное значение приобретают два вопроса:

1. Существует мнение, что науку не интересует и никогда не интересовала природа физической реальности. Наука понимается как процесс систематизации элементов человеческого опыта для его объяснения в прошлом и прогнозирования в будущем.

2. Все научные гипотезы, связанные исключительно с человеческим опытом, а не с объективной реальностью, являются условно, а не абсолютно вероятными утверждениями. Поэтому научное знание определяется исключительно с точки зрения человеческого опыта и восприятия, а не с точки зрения «реальности» или абсолютов. В силу этого знание относительно.

Далее, «методологические положения в науке не совместимы с притязанием учёного на определённого рода оценку, поэтому наука «свободна от оценочных суждений».

Применение статистического инструментария способствовало шлифовке исследовательских методов изучения выборов, поведения законодателей, судебных решений. Среди наиболее ценных приёмов, используемых при изучение поведения законодателей, можно назвать «скэйлинг» (подсчёт по определённой шкале), в соответствии с которым учитывается, как голосовал законодатель по ряду вопросов (roll-calls), чтобы приблизительно определить его позицию, а также другие показатели, которые служат для измерения единомыслия или расхождения. Хотя объём статистической работы политологов возрастает, активные практики всё ещё не имеют необходимого статистического инструментария для решения интересующих их проблем.

Применение вычислительной техники

Мы являемся свидетелями переворота, вызванного так называемой компьютерной революцией, по силе и значению аналогичной промышленной революции в западной мире.

Компьютеры оказались средством, высвобождающим массу времени учёного-гуманитария и восполняющим ограниченность человеческой памяти.

Контент-анализ, осуществляемый на компьютере с помощью «общей программы исследователя» (General Inquirer programme), предназначенной для анализа речей и документов, открыл новые горизонты в области политологии. Две компьютерные программы были специально приспособлены к проблеме выборки информации в соответствующих материалах. Программа EIKWIC – общая программа индексирования ключевых слов в тексте использования, например, для восстановления результатов голосования в законодательных органах на основе их субстантивного содержания. Посредством программы TRIAL (Technique to Retrieve Information from Abstracts of Literature – техники выборки информации из текстовых фрагментов) могут быть отобраны в любом количестве научные гипотезы и выводы, данные из книги и статей по политологии.

Растёт число политологов, уверенно оперирующих количественными данными. Особенно это касается данных обзорного исследования. Опросы общественного мнения с соответствующей методикой, целями и значениями как для науки, так и для текущей политики стали частью нашей интеллектуальной жизни. Они также могут служить примером использования упомянутого контент-анализа. Приобрели значение и агрегированные данные о странах. Развитие компьютерной техники невероятно расширило базы данных для политологов. С одной стороны, в настоящее время разработаны методы хранения и получения информации, что сделало её более доступной, чем когда-либо. С другой стороны, использование компьютеров увеличило возможности аналитика при обработки данных. Нет нужды пытаться удержать в памяти взаимозависимость между тремя-четырьмя переменными или использовать калькулятор, чтобы манипулировать десятком таковых, теперь аналитик оперирует несколькими сотнями переменных и прослеживает их взаимосвязь. Практика компьютерного контент-анализа значительно повысила скорость и точность обработки данных.

Компьютеры всё шире используются для обработки информации статистическими методами, что было бы недопустимой тратой времени, если бы делалось вручную на калькуляторе. Одним их этих методов является «фактор-анализ». Будучи многоцелевым, он, пожалуй, чаще всего применяется в случае, когда огромная масса данных сводится к нескольким основным параметрам (факторам), интерпретирующим вариативность данных. К примеру, предположим, что нам известны 10 параметров данной группы населения: доход, партийная принадлежность родителей, предпочитаемый кандидат в президенты, отношения к ООН и т.д. Каждая из этих переменных в определённой степени коррелируется, более того, каждая может рассматриваться как особая конфигурация иных базисных скрытых переменных. Наша задача – выделить две или три базисные переменные – гипотетические конструкции (такие как «личность» или «позиция») на шкале либерализма – консерватизма, чтобы мотивировать, почему в первую очередь взаимно коррелируются именно эти 10 отдельных переменных. Гипотетические конструкции (факторы) как таковые статистически независимы.

Эмпирические исследования

Существует точка зрения (в эпистемологии), согласно которой надёжное знание обеспечивается только практическим опытом. Цель эмпирического исследования – знание в области социальной жизни, полученное на практической основе путём разумного и контролируемого наблюдения и эксперимента. Этот подход именую «научным». Идеал эмпирического исследования – получить знание в форме обобщения с высокой степенью вероятности. Если такое обобщение оказывается истинным, т.е. действительно происходит то, что указано (или есть, по крайней мере, вероятность, что это произойдёт), его называют «законом». Предполагается, что знание достаточного количества этих знаков позволяет прогнозировать результаты данной формы поведения или процедуры и таким образом гарантирует контроль над социальной жизнью.

Однако эмпирическое исследование выходит далеко за эти пределы и распространяется на деятельность политических институтов и политическую практику, пытаясь выяснить почему, как они действуют и как связаны с другими инструментами и практикой. Правовой анализ (legal analysis), например, систематизирует законы сообщества, преодолевая или, по крайней мере, пытаясь преодолеть его внутренние противоречия и несоответствия. Он также пытается выяснить, как и почему конкретный закон обретает жизнь, исследуя при этом процессы управления, соотнося закон или систему законов с общими социальными условиями. Здесь правовой анализ смыкается с политическим, который раскрывает влияние на политические решения таких вещей, как законодательные процедуры, партийная структуры, группы интересов, административные учреждения и т.п., а также взгляды и позиции тех, кто участвует в политической жизни.

Ограниченность знаний, получаемых в результате эмпирического исследования, может быть восполнена только с помощью философского и исторического анализа.

Простое накопление фактов не создаёт «науку» и не всегда служит полезной информацией. Факты должны аккумулироваться теорией, а теория, сохраняя постоянную связь с практическим опытом, основана, прежде всего, на преемственности, обусловленной историческим анализом, и формирует всестороннее представление о человеческой жизни, что является задачей уже философской мысли. Фактически одно вытекает из другого, и ни один из подходов не может быть эффективным вне двух других.

Обследования

Можно выделить три вида современного социального обследования: обследование малоимущих, берущее начало в работах Рут, Боунтри, Боули; экологическое обследование, разработанное Рэтцэлом, Редусом, Ле Плайем и Геддесом; функциональное исследование крупных городов, в котором аналитические работы Чикагской школы, возглавляемой Робертом Е. Парком, а также исследования Роберта и Хелен Линд и изучение социальной жизни современного общества, осуществленное У. Уорнером и П. С. Лантом, сыграли важную роль и способствовали развитию собственно социологического обследования.

Использование соответствующим образом контролируемых методов выборочного обследования в качестве инструмента для сбора информации и выводов относительно населения на основе изучения определённой его части (то есть метод выборки) получило распространение в западном деловом мире к началу 20-х годов нашего столетия. Этот метод совершенствовался в 30-е годы, когда были широко признаны его потенциальные возможности для исследований в некоммерческой, социальной и политической сферах. При этом исследователь или опрашивающий не пользуется свободой действий, его снабжают списком отобранных лиц, помимо которых он никого не имеет права интервьюировать. Хотя вероятность случайного выбора дорого обходится и материально и интеллектуально, используя этот метод, можно количественно оценить возможность ошибочных выводов. Опрос отобранных групп (pooling of samples) избирателей получил развитие в середине 30-х годов отчасти как метод выборочного обследования при анализе рынка, отчасти же как тестирование избирателей для сравнения с официальными результатами выборов. То, что началось как второстепенное дело, вылилось в практически постоянные обследования общественного мнения по различным проблемам, вплоть до того, что «опрос Гэллапа» стал термином, известным во всём мире.

II. Сравнительный анализ

Сравнительный политологический анализ становится неотъемлемой частью растущего интереса к научному подходу в политике. Наука стремиться установить закономерность в типах поведения. Такая закономерность может быть обнаружена только путём изучения по возможности большего числа систем в свете современных аналитических категорий. Диапазон данных и многообразие методов, которые могут быть применены в изучении управления и политики, сделали сравнительный анализ центральным в политологии. Похоже, он приобретает всё большую значимость в области государственного управления. Сравнительный анализ ставит перед собой три главных цели:

1. Разработать поддающуюся проверке систему знаний об управлении и политике в целом;

2. Дать оценку политическому опыту, институтам, поведению и процессам с точки зрения причинно-следственных связей, позитивности и негативности;

3. Обрести способность прогнозировать события, тенденции и последствия.

«… Возможность сделать перспективные общие прогнозы мешают серьёзные препятствия. Кажется, политической науке судьбой уготовлено быть в лучшем случае наукой диагностицирования или интерпретации, а наукой прогнозирования. В некоторой степени прогнозирование возможно, например, в области выборов, поведении избирателей, общественного мнения; однако всё это отнюдь не исчерпывает политологию в целом. Поэтому эффективности прогнозирования нуждается в дальнейшем развитии».

Рой К. Макридис отмечает, что сравнительный анализ – это неотъемлемая часть науки о политике. Он даёт возможность рассматривать конкретные явления в свете различных исторических или социальных предпосылок, предполагает использование переменных довольно сложного порядка, которые могут быть вычленены из культурного фона и изучены в сравнении. Сравнительное исследование институтов и систем требует сопоставление переменных на фоне реального или аналитического единообразия (униформности) с целью выявления факторов, мотивирующих вариативность. Оно выполняет три функции:

1. Интерпретирует переменные с точки зрения аналитических схем из разработки системы контролируемого знания;

2. Даёт оценку политических мер и выявляет проблемные зоны и тенденции;

3. Достигает стадии, на которой возможно прогнозирование институциональных трендов и процессов.

Таким образом, сравнительная политология начинает занимать центральное место в эмпирически ориентированном исследовании.

Как проводить сравнительное исследование?

Согласно Макридису, сравнительное исследование должно пройти следующие этапы:

а) сбор и описание фактов на основе и при условии соблюдения тщательно составленных классификационных схем;

б) выявление и описание тождества и различий;

в) формирование взаимосвязей между элементами политического процесса и другими социальными феноменами в форме экспериментальных гипотез;

г) последующая верификация пробных гипотез путём эмпирических наблюдений с целью развития исходных идей, и в конечной счёте, их проверка;

д) медленный коммулятивный процесс «признания» некоторых основополагающих гипотез.

Усваивая эти этапы, сравнительная политология обретает новую ориентацию. Вместо акцента на умозрительные и этические ценности или на изучение политических идей с точки зрения из эволюции теория должна выполнять следующую роль:

1. Извлекать из политической философии обобщения, которые могут быть сформулированы как универсальные гипотезы;

2. Предполагать аналитические схемы, позволяющие классифицировать данные, собранные для уточнения и совершенствования изначальных гипотез и, в конечном счёте, для разработки унифицированных теорий.

Сбор и компиляция данных

Важная задача эмпирически ориентированного сравнительного политологического исследования состоит в сборе и компиляции данных. Сбор данных требует логической структуры, но традиционный дискрептивный подход не пригоден для этой задачи в виду отсутствия в ней такой структуры и соответствующих категорий. Менее систематичный подход может состоять в создании пробной схемы, учитывающей взаимозависимости между некоторыми наиболее существенными аспектами политического процесса и различными не политическими культурными, социальными и экономическими факторами. Цель такого подхода – формирование специальных взаимозависимостей (adhoc relationships) для изучения конкретных проблем.

Преимущества аналитической схемы

Как пишет Макридис, преимущества аналитической схемы состоят в следующем: во-первых, изучение политической системы на основе предположенных категорий даёт возможность сопоставления с другими системами на основе этих же категорий. В этом смысле становятся сравнимыми институциональное устройство, идеология. Общая схема анализа опытным путём позволяет пролить свет на общие аспекты политических процессов в различных системах и предложить сравнение; во-вторых, сравнительное исследование, по-видимому, полнее раскрывает нам конкретные инструменты достижения целей по которым существует согласие; в-третьих, сравнительное исследование поможет выявить сферы, в которых некоторые предполагаемые действия могут вызвать неожиданные последствия.

В качестве иллюстрации Макридис разработал схему из четырёх основных аналитических категорий изучения политических систем. Это:

1. Совещательный процесс и принятие решений как функция политики;

2. Форма власти, её социальные и политические аспекты;

3. Идеология и её роль в политической мотивации и институциональной организации;

4. Организация политической власти (authority).

Эта концептуальная схема предполагает соответствующие критерии изучения как политической морфологии, так и политической динамики. Из нескольких форм политического анализа две играют очень важную роль – системный и структурно-функциональный анализ. К этому можно добавить анализ по типу «вход выход».

Шесть аналитических схем

В начале раздела указывалось, что политический анализ распространяется на определённые типы отношений. Согласно Аптеру, существует шесть аналитических схем – шесть подходов или систем политического анализа:

I. Политическая философия – наука о разуме (study of reason), применительно к человеческим отношениям.

Долгое время она играет главную роль в политической науке, делая акцент на целях, нравственности и намерениях.

II. Институционализм. Институты реализуют философские цели в практике управления. Большинство эмпирических факторов прикладной политологии являются производными такого применения.

III. Бихевиорализм. Он переносит акцент с институтов на поведение людей и её мотивацию.

IV. Плюрализм. Рассматривает взаимодействия между группами в форме конкуренции или сотрудничества и связь между различными формами организованного поведения.

V. Структурализм. Делит социальную жизнь на структуры, в которых происходит обмен ролями (exchange roles), и регулирует пути эффективного взаимодействия в сфере структурного анализа.

VI. Теория развития. (developmentalism). Структуры подверженные переменам. Как институционализм представляет собой эмпирическое преломление политической философии в организованной практике политической деятельности, так и теория развития стремиться исследовать процессы роста, индустриализации, изменений и их воздействий на формы управления и политику.

Заключение

Под аналитическим я подразумеваю подход, главной целью и методом которого является анализ системы данных, системы понятий или политики с целью уточнить термины, определить составные элементы и изучить логические связи. Традиционно политологи, использующие аналитический подход, сосредоточивают внимание на анализе концепции государства, суверенитета, власти, прав, правосудия, справедливости и т.д. Большинство лучших работ по политологии философии относятся к этой сфере. Из современной литературы привлекают внимание труды Т. Д. Уэлдона «Словарь политики» и Р. Г. Коллингвуда «Новый Левиафан». К упоманутой категории можно отнести и анализ законов и конституций. В области конституционного права большую аналитическую работу проделали американские политологи.

С другой стороны, перспективный подход связан с литературой нормативного характера. Сюда можно включить работы, в которых обосновываются достоинства конкретной реформы или политики, пропорционального представительства, увеличения иностранной помощи, мирного сосуществования и т.д. В эту категорию входят все утопии от Платона до наших дней, ровно как работы «Необходимость конституционной реформы» У. Ю. Эллиота, «Управление конгрессом» В. Вильсона, «Открытая дверь в доме» Ч. А. Бёрда.

Тема: Артикуляция политических систем.

1. Понятие групп и интересов.

2. Группы давления и их характерные черты.

3. Группы интересов и либеральная демократия.

Каждое независимое общество формирует политику, т.е. принимает политическое решение, которые подкрепляются строгими санкциями. Вырабатывая и реализуя политические решения, общество тем или иным образом артикулирует политические требования, информирует о них, воплощает их в кадровой и государственной политике, руководствуется ими в конкретных ситуациях, проверяя правомерность своих действий. Поэтому при сравнительном анализе групп интересов внимание исследователей в первую очередь направлено на структуры, институты и процессы, при помощи которых эти функции совершаются.

Проблема, вызывающая такие интенсивные общественные споры, не могла оставаться вне поля зрения политической науки. Родоначальником теории заинтересованных групп считается американский ученый А.Бентли, книга которого "Процесс правления. Изучение общественных давлений" вышла в свет в 1908 г. "Все явления государственного управления, - писал Бентли, - есть явления групп, давящих друг на друга и выделяющих новые группы и групповых представителей (органы или агентства правительства) для посредничества в общественном соглашении". Отсюда анализ государственного управления должен основывается на эмпирическом наблюдении результатов взаимодействия групп и оцениваться лишь в социальном контексте. "Только когда,- отмечал исследователь, - когда мы... выразим весь процесс в общественно групповых отношениях, мы приблизимся к удовлетворительному пониманию государственного управления". Идеи Бентли во многом определили свое время. На протяжении почти 20 лет его книга оставалась незамеченной. Однако уже в 30-х гг. заинтересованные группы стали одним из основных объектов внимания политической науки. Начатые в США, эти исследования затем переместились в Европу. Большой вклад в изучение заинтересованных групп внесли политологи Англии и Франции.

.

Процесс, посредством которого индивидуумы и группы предъявляют требования лицам, принимающим политические решения, называется артикуляцией интересов. Он может осуществляться различными структурами и способами, что весьма важно, ибо именно здесь пролегает граница между обществом и политической системой. Артикуляция интересов присуща разнообразным структурам - от разобщенной толпы до съезда работников торговли. Если региональные и объединенные родственными связями группы всегда действуют через неформальные и не постоянные каналы, то ассоциированные группы обычно артикулируют свои интересы по регулярным и законным каналам. Под "группой интересов" Алмонд и Пауэлл понимают группу людей, объединенных особыми связями взаимной заинтересованности или выгоды и в определенной мере осознающих это.

Самопредставительные и аномические  группы ( в основном???) отличает низкий уровень организации и отсутствие регулярной деятельности от имени группы. В эту категории вводят также неассоциированные группы интересов наряду с родственными, возрастными, этническими, региональными, классовыми, которые артикулируют свои интересы через отдельных лиц, семью, руководителей религиозных общин и т.д. Характерные черты таких групп:

1. нерегулярность артикуляции интересов;

2. отсутствие организованных действий и средств артикуляции;

3. недостаток преемственности во внутренней структуре.

Несколько подходов к классификации групп и интересов были предложены французским политологом М.Дюверже. Он различает организации, действующие исключительно в политической области (например, парламентские лобби), и организации, для которых оказание политического давления составляет лишь часть их активности (профсоюзы, церковь и т.д.). С точки зрения внутренней структуры, Дюверже подразделяет группы на массовые (те же профсоюзы, молодежное движение и т.д.) и кадровые (например, организации патроната). К третьему типу при таком подходе относятся научно-исследовательские центры, рекламные агентства.

Блондель выделяет два "чистых типа" групп, "общинные" и "ассоциативные". Это различение соотносится с веберовским противопоставлением "традиционного" и "современного". Члены "общинных групп" связаны между собой прежде всего принадлежностью к сообществу, а уж затем - своими мыслями и стремлениями. Можно сказать, что человек, рождается, будучи уже членом группы. Его отношение к "общине" - весьма разветвленные и всеохватывающие. Если эти отношения достаточно прочны, то они предопределяют индивидуальные роли в обществе, как это происходит в индийских кастах. К "общинному" типу близки также семья, племя, этническая группа.



 аномия - а) падение нравов, моральное разложение, распад личности;

б) состояние отчуждения человека или группы, вызванное аномией

"Ассоциативные группы" создаются людьми вполне сознательно для достижения определенных интересов, которые носят достаточно ограниченный характер. Например, участники антивоенного движения могут различаться между собой абсолютно во всем, кроме стремления предотвратить термоядерный конфликт. Разумеется, примеры условны. Реальные заинтересованные группы Блондель размещает как раз в промежутке между двумя "чистыми" крайностями, по мере удаления от одной и приближения к другой. Рассмотрим выделенные ученым разновидности по - отдаленности:

1. Группы "по обычаю". Эта разновидность групп ??? особенно часто встречается в "третьем мире", где политики и бюрократы рассматривают свою профессию прежде всего как средство обеспечения своих родных и близких доходными местами, привилегиями и т.д. Разумеется, группы "по обычаю" могут преследовать и менее корыстные цели: скажем, добиваться более строгого соблюдения религиозных норм. Однако и в том, и в другом случае эти группы предпочитают действовать в обиход официальных институтов, прибегая к личным контактам с носителем власти.

В индустриально развитых странах политическая роль групп "по обычаю" относительно невелика. В качестве исключения можно рассматривать такую мощную организацию, как католическая церковь (протестантские церкви типа англиканской относятся к следующей разновидности). Католическая церковь по-прежнему крепко привязывает своих прихожан к клиру во главе с римским первосвященником, а также объединяет их друг с другом. Ее влияние охватывает многие аспекты повседневной жизни верующих, от политических пристрастий до сугубо интимной сферы. В случае необходимости Ватикан может оказывать мощное политическое давление на правительства таких католических стран, как Италия, Ирландия или Польша. И все же в современном мире группе "по обычаю" (даже такой сильной) трудно конкурировать с соперниками, располагающими более совершенными организационными средствами. Вызов времени побудил католическую церковь создать во многих странах мира зависимые от нее, но "модернизированные" заинтересованные группы - например, клерикальные профсоюзы. Существуют и католические партии, и здесь нельзя не упомянуть Христианско-демократическую партию, стоящую у власти бессменно со дня основания Итальянской республики.

2. Институциональные группы. Эти группы базируются на формальных организациях внутри государственного аппарата - исполнительной бюрократии, законодательном корпусе, армии и военизированных силах поддержания порядка. Влияние институциональных групп связано с их непосредственной близостью к процессу принятия решений. Оно особенно сильно в развивающих странах, где более "современные" заинтересованные группы не располагают ни организационными традициями и опытом, ни массовым составом, а часто находятся под прямым контролем правительства. В этих условиях внутрибюрократические, внутрипартийные или внутриармейские (в зависимости от характера режима) кланы оказываются единственными посредниками между государством и обществом и, естественно, извлекают из этого положения максимум выгоды для себя.

В качестве примера государства с весьма сильными институциональными группами обычно называют Советский Союз, где официальный запрет на деятельность негосударственных организаций сочетался с достаточно сложной профессиональной и социальной структурой общества. Исследования показали, что процесс принятия решений в СССР отражал влияние со стороны мощных групп внутри партийно-промышленного комплекса. Госплана, директоров предприятий и т.д. Судя по всему, ситуация мало изменилась и после 1985 г. Надо заметить, что либеральная демократия тоже не устраняет значения институциональных групп. Трудно назвать страну, где государство было бы полностью поставлено под контроль общества. Требования об этом, как правило, остаются благими пожеланиями или демагогией.

3. Группы "защиты" и "поддержки". Эти группы часто встречаются и особенно влиятельны в странах зрелой либеральной демократии. Скажем, в США в 1972 г. 62% самодеятельного населения состояли в тех или иных ассоциациях (правда, членство трети из них было пассивным). Группы "защиты" призваны отстаивать материальные интересы своих сторонников. К их числу относятся, прежде всего, профсоюзы и предпринимательские ассоциации. Необходимостью активного участия этих групп в процессе принятия решений объясняется не в последнюю очередь тем, что правительства индустриально развитых стран глубоко вовлечены в управление экономикой. Эта необходимость, как правило, осознается властью имущими, которые все чаще обращаются к группам "защиты" за информацией и технической поддержкой в проведении экономической политики.

Ассоциированные группы интересов - это специализированные структуры для артикулирования интересов: профсоюзы, организации бизнесменов, этнические объединения, ассоциации, сформированные из религиозных и гражданских групп.

Организованные группы интересов ищут каналы для артикулирования своих требований и средства убеждения тех, кто принимает решения, что эти требования заслуживают внимания и ответных действий. Одним из наглядных средств артикулирования требований являются демонстрации и применение силы, но обычно они используются аномическими группами интересов. Другой доступ к политической элите - личные связи, к ним, как правило, прибегают неассоциирированные группы. Элита может выступать в качестве представителя определенной группы интересов, и это наиболее важный канал, который весьма эффективно может быть использован некоторыми заинтересованными кругами. Но ещё значительнее роль разнообразных формальных и неформальных каналов, существующих в современной политической системе. Среди них - средства массовой информации: радио, телевидение, пресса; политические партии, законодательные и административные органы, правительство.

Имеются различные типы артикулирования интересов. Во-первых, таковое может быть явным и скрытым. Явное артикулирование интересов - это четкое формулирование требований; скрытое может принять форму конкретного поведения или настроения, воспринимаемого политической системой. Во-вторых, требования могут артикулироваться конкретно или обобщенно (например, "искоренить все формы коррупции" и т.п.). В-третьих, сами требования могут быть общими или особыми. Общие, как правило, представляют в следующем виде: богатые должны платить более высокие налоги; коррумпирование лица следует очень строго наказывать. Особые требования имеют отношение к определенным лицам, семьям или небольшим группам людей. Артикулирование требований может носить инструментальный или эмоциональный характер. В первом случае оно принимает форму соглашения (сделка) с четко оговоренными последствиями, во втором - выражается в форме гнева, разочарования или надежды.

Каналы доступа самым непосредственным образом зависят от существующих в обществе структур политической коммуникации. Растущие возможности использования средств массовой информации прямо способствуют артикулированию интересов. Второй важный фактор - политическая культура общества. Так, отношение людей к насилию влияет на распространение тех или иных форм поведения в обществе. Третий важный фактор - распределение ресурсов в обществе. Сбор информации, необходимой для оказания влияния на общественное мнение, содержание квалифицированного персонала, лоббистская деятельность и т.д. требуют значительных финансовых средств, поэтому к подобным выводам могут прибегать лишь те группы интересов, которые обладают большим финансовыми возможностями.

В зависимости от цели, которую ставит перед собой группа, она подбирает средства давления

Схема. Каналы влияния групп интересов.

1. Масштаб и сложность системы групп интересов зависят от масштаба и сложности общества, многообразия идей и запросов внутри него. Типы групп интересов также эквивалентны пополняемым ими функциями. Для того чтобы эти группы работали эффективно и на демократических основах, необходимо соответственно представить все виды интересов - социально-экономические, идеологические, культурные, этнические, религиозные, родовые - в структуре групп интересов. Такое представительство не только справедливо, но и обеспечивает поток информации и поддержку, в которых нуждаются органы власти. Стабильные западные имущества сравнительно редко страдают от серьёзных взрывов ? выступлений, связанных с неадекватно представительными интересами, в то время как эффективность афро-азиатской политической системы значительно снижена слабым представительством новых социально-экономических интересов в отличие от традиционных (родовых и прочих).

2. Вторая характерная черта - относительная самостоятельность отдельных групп интересов, особенно в том, что касается их роли артикулирования интересов и привлечения сторонников. Подконтрольные правительству группы - например, тоталитарный или некоторых авторитарных системах - служат в некоторой мере инструментом функционального представительства, но гораздо важнее их основная функция - инструмент государственного контроля над обществом.

3. Третья характерная черта - распределение власти внутри системы групп интересов. Порой такое распределение адекватно и справедливо, в результате значительная часть слоёв общества способна эффективно влиять на процесс принятия решений, в котором наличествуют плюрализм, конкурентность и представительство. Но власть может распределяться и очень неадекватно, когда одни группы, представляющие узкие слои общества, господствуют в государственной политике, а доступ других групп к ней весьма ограничен.

Группы, представляющие экономические интересы. Группы давления, существующие в современной Америке, можно классифицировать по интересам, которые они представляют. Наиболее влиятельные из них связаны с экономической сферой. Базой деловых кругов, рабочих, сельскохозяйственных и профессиональных групп является экономический способ производства. Ситуационные группы особого положения (special situation droups) базируется на общих характерных чертах или общем жизненном опыте. Лобби, представляющее общественный интерес, поддерживает политику, по их мнению, благотворную для всех граждан. Организации, сформированные ради конкретной цели (одноцелевые) (cause organizations) работают в интересах определенной идеологической программы или конкретной политической цели. Правительственные круги, представляющие местные органы власти, органы штата, федеральные и иностранные политические организации, также принимают активное участие в лоббистском процессе.

Можно перечислить следующие основные функции групп давления:

1) передают настроения и требования народа правительству;

2) влияют на законодательный процесс (они не только вдохновляют и поддерживают законодательство, но часто разрабатывают законопроекты и представляют их на рассмотрении правительств, правящей партии или комиссий законодательной власти;

3) выполняют важную роль при подборе экспертов и специалистов на министерские и административные посты лицам с соответствующим опытом и окружением;

4) оказывают поддержку и мобилизуют людей в реализации правительственных программ;

5) осуществляют контакт с правительством и способствуют выработке своевременных и эффективных законов.

В демократических системах влияние многочисленных групп давления может достичь силы, нейтрализующей эффект работы правительства.

Тактика и методы деятельности групп давления.

Рассматривая роль групп интересов в политическом процессе, Хитчнер и Левин пишут: "Из множества стратегий, используемых группами интересов для достижения своих целей, преимущественное значение имеют две: во-первых, прямое влияние на правительственные органы и официальных лиц; во-вторых, косвенное влияние на них через отдельных лиц, политические партии и общественное мнение. Стратегия и методы, используемые любой группой, определяются ее составом, целями и средствами их достижения, а также характером правительства, на которое данная группа стремиться оказать влияние. Открытость в выражении требований групп интересов и уровень восприимчивости к ним общества зависит от типа партийной системы и политической атмосферы.

Влияние групп давления на государственную политику осуществляется на пяти уровнях. Во-первых, группы влияют на общественное мнение, используя различные средства массовой коммуникации для популяризации своих идей или программ в аудитории читателей, слушателей и зрителей. Во-вторых, они стремятся повлиять на результаты выборов путем финансирования политических групп или активации других форм предвыборной борьбы. В-третьих, группы давления влияют на содержание платформ политических партий, выступая на соответствующих форумах или общаясь с кандидатами. В-четвертых, они могут сконцентрировать свои усилия на законодательных органах, входя в контакт с депутатами, присутствуя на слушаниях законопроектов в комиссиях и т.д. И наконец, они пытаются контролировать уже принятые законы, сотрудничая с административными деятелями или оспаривая правильность толкования администрацией этих законов, передавая дело в случае необходимости на рассмотрении суда.

Существуют четыре этапа политического процесса, на которых активно действуют группы интересов.

1. Первый этап - это съезд политической партии. Общенациональные партии США представляют собой гибкие ассоциации групп интересов, которые сотрудничают друг с другом в процессе назначений и выборов в феодальные органы. Некоторые из групп вопреки принадлежности к одной партии преследуют противоположные интересы. Платформы общенациональных партий обычно представляют собой компромисс этих интересов. Представители отдельных групп каждые четыре года на съездах партии ведут борьбу за условия этих компромиссов. Представители рабочих профсоюзов добиваются больших социальных гарантий и более мягкого регулирования трудовых процессов, Американская федерация фермерских комитетов настаивает на своем мнении по сельскохозяйственной программе и т.п.

Второй этап - это общенациональные выборы. В этот период представители крупных групп стараются направить в нужное русло массовые выступления во время избирательных кампаний. Они - организаторы и участники массовых митингов, пламенные ораторы, инициаторы сбора средств, пропаганды в прессе, на радио и телевидении в поддержку своих кандидатов.

В США предпринимались неоднократные попытки регулировать и контролировать деятельность групп давления. Большинство штатов, федеральное правительство в соответствии с Законом о лоббистской деятельности от 1945 г. требуют регистрации имен и адресов всех лиц, делающих вклады в организации на сумму свыше 500 долларов, а также предоставления списков вкладчиков, вносящих свыше 10 долларов; несоблюдение закона карается штрафом или даже тюремным заключением. Однако компетентные наблюдатели указывают на необходимость ужесточения в регулировании лоббистской деятельности. Следует более четко контролировать как саму деятельность лобби, так и их расходы.

Распространение групп давления фактически породило две системы представительства в США, пронизывающие и дополняющие друг друга - территориальное и функциональное. Первое формально, второе не формально. Чтобы понять принцип политического представительства в США, следует учитывать оба эти элемента. Группы интересов и группы давления в Америке целесообразнее не критиковать, а строго контролировать. В конце XVIII столетия один из творцов американской конституции Джеймс Мэдисон говорил, что "регулирование различных, порой противоборствующих интересов является главной задачей современного законодательства". Эта задача актуальна по сей день.

Третий этап - вступление в силу законов, и именно здесь группы давления прилагают наибольшие и непрестанные усилия. Официальным и общедоступным методом убеждения является ходатайство перед комиссией конгресса, в чьей компетенции данный закон. Обращение к комиссии весьма важно, ибо в сущности она является малым законодательным органом. Рекомендация комиссии не всегда служит гарантией принятия закона, но отказ рекомендовать законопроект почти всегда ведет к его поражению. Наряду с этим группы давления используют иные косвенные и неформальные методы влияния. Конгрессмены часто получают личные обращения от представителей групп давления или от известных деятелей, которые побуждают их "сказать своё слово".

Американская политическая система настолько открыта, что некоторые зарубежные страны имеют возможность выступить в роли групп давления, отстаивая политику, в которой они заинтересованы. Официальное представительство иностранных интересов осуществляется через посольства и министерства, однако иногда деятельность иностранных групп давления выпадает из поля зрения общественности. Например, глава той или иной страны Карибского бассейна может пригласить на отдых семью председателя комиссии Конгресса, ведающей квотами на торговлю сахаром. Или, например, когда государственный департамент США рассматривал вопрос о сокращении помощи одной из европейских стран, посол этой страны обратился за поддержкой к конгрессменам, исповедающим ту же религию, которых он неоднократно приглашал на званные обеды и ужины в посольство.

Четвертый этап - влияние на администрацию. Конгресс- важный объект концентрации усилий групп давления, но не менее важное место в их деятельности занимают исполнительные органы. Федеральное правительство поддерживает обширные программы расходов на социальное обеспечение и военно-промышленный комплекс. Государственные контракты на соответствующие поставки и услуги являются одним из важнейших элементов экономической системы. Поэтому государственные учреждения, ведающие контрактами, становятся эпицентром борьбы за материальные блага. В таковую порой вовлекаются высокопоставленные чиновники и члены Конгресса.

В дополнение к вышеперечисленным аспектам деятельности групп давления можно назвать ещё один, достойный упоминания. Это роль групп давления в судопроизводстве. Постановления судов, как центров политической власти, могут иметь большое значение для целей групп интересов. Возбуждая дело в суде, группа не только может добиться немедленных результатов (например, благоприятного решения в конкретном случае), но умелыми действиями может извлечь из деятельности апелляционных судов прецеденты, имеющие гораздо большее значение для сферы ее интересов.

Проблема, связанная с группами давления, заключается в том, что таковые порой навязывают свою волю законодателям и административным органам. От этого не только страдают нормы общественной морали, но и происходит перекос политики, проводимой в интересах народа или, по крайней мере, представляющей собой справедливый компромисс интересов противоборствующих групп. Эта опасность весьма реальна, особенно в странах с высокоорганизованными группами интересов, часть которых отшлифовала свою технику воздействия до уровня искусства.

Группы интересов и либеральная демократия.

В ХХ в. в рамках современной политической науки, был сформулирован вопрос о совместимости групповых давлений на власть с самой системой либеральной демократии в принципе, а также о пределах такой совместимости. Можно заметить, что из новейших моделей демократии лишь "плюралистическая" относится к заинтересованным группам лояльно.

Во-первых, отмечается экономическая неэффективность политики, направленной исключительно на удовлетворение запросов групп. Предположим, что одна из них (будь то отрасль промышленности, регион, местный орган власти и т.д.) добилась своего и стала объектом усиленной финансовой поддержки со стороны правительства. Естественно, другие заинтересованные группы того же типа почувствуют себя ущемленными и потребуют себе того же самого. А поскольку ресурсы однотипных групп примерно равны, высока вероятность того, что они добьются успеха. В результате блокируется возможность концентрации средств в тех отраслях и регионах, которые действительно заслуживают преимущественной государственной поддержки. Долгосрочная экономическая стратегия становится фикцией, что в современных условиях далеко не безопасно. Многие исследователи связывают структурный кризис, постигший США в 70-х гг., именно с засильем заинтересованных групп. Как известно, выход, предложенный Р.Рейганом, состоял в том, чтобы сократить масштабы государственного вмешательства в экономику. Выяснилось, однако, что такое намерение легче заявить, чем осуществить. Ныне общепризнанно, что могущественные заинтересованные группы (особенно предпринимательские) продолжают оказывать стагнирующее воздействие на американскую экономику.

Во-вторых, трудно отвлечься от вопиющего неравенства возможностей отдельных заинтересованных групп. Эта проблема особенно строго стоит опять-таки в США. Как отмечает Д. Мак-Кэй, только правительство располагает властью, сопоставимой с влиянием предпринимательских ассоциаций. До самого последнего времени крупный бизнес даже не считал нужным открыто защищать свои позиции: в большинстве случаев администрация, предчувствуя его реакцию, сама стремилась принять соответствующее решение. И это не удивительно, если принять во внимание колоссальные финансовые ресурсы предпринимателей. Масштабы взяточничества в США лишь отчасти, как полагают наблюдатели, проявились в известных скандалах 70-х гг. ("дела" ИТТ, "Локхида").

В-третьих, группы ?? препятствуют проведению активной социальной политики. Крупнейшие социальные реформы в США ("Новый курс" Ф.Рузвельта и "Великое общество" Дж.Кеннеди) могли быть осуществлены лишь в условиях, абсолютно не благоприятных для заинтересованных групп,- при сильной президентской власти, послушном ей Конгрессе и лояльном общественном мнении. Повышенная же групповая активность, напротив, приводила к социальному окостенению: распределив между собой роли в соответствии с наличными ресурсами, группы не только не могли изменить ситуацию, но и не позволяли сделать это кому-то другому.

Однако наиболее серьёзный вызов основам либеральной демократии многие исследователи усматривают в так называемом корпоративизме. Термин пришёл из политического лексикона итальянского фашизма: именно так Муссолини и его приверженцы называли строй, который хотели создать в своей "империи". Они полагали, что государство должно быть построено как система "корпораций", каждой из которых предоставлялось монополия на представительство какой-то группы общества. Взамен "корпорация" (профсоюз, молодежная, женская организация и т.д.) должна была контролировать своих членов и поддерживать их лояльность режиму. Разумеется, применительно к современным индивидуально развитым странам смысл этого термина несколько смягчается. Имеется в виду, однако, что и здесь заинтересованные группы постепенно присваивают себе монополию на представительство отдельных слоев общества. Процесс принятия решений приобретает характер серии сделок между бюрократией и немногими, но хорошо организованными заинтересованными группами. В то же время сами группы, по определению Р. Харрисона, становятся "внутренне олигархическими", т.е. их лидеры в большей степени представляют самих себя, чем пассивную и апатичную массу рядовых сторонников.

Обычно указывают на следующие факты, свидетельствующие р наступлении "эры корпоративизма" в экономической жизни ведущую роль приобретают немногочисленные, но очень крупные корпорации; в ответ на это профсоюзы тоже укрупняются, выделяется группа их могущественных лидеров; в то же время рядовые члены профсоюзов и предпринимательских ассоциаций утрачивают различия по социальному происхождению, уровню образования и идеологическим ориентациям между ведущими бизнесменами, руководителями профсоюзов и государственными служащими, что приводит к формированию у них общего технократического мировоззрения (и позволяет легче договориться друг с другом), но отдаляет и в управлении; наконец, экономическая роль государства возрастает и в управлении находящимися в его собственности предприятиями, и в контроле над частным сектором.

Особенно активно проблема корпоративизма обсуждалась в Великобритании. Именно здесь громче всего звучали опасения о том, что "новый порядок" (который связывали прежде всего с засильем профсоюзов) идет на смену демократии. Общим итогом обсуждения стал, однако, вывод о преувеличенности этих опасений. Действительно, контроль предпринимательских ассоциаций и профсоюзов над своими членами оказался в Великобритании более слабым, чем в Швейцарии, Нидерландах и ФРГ. В профсоюзах состояло 52% рабочих-мужчин и 29% женщин - меньше, чем во многих других либеральных демократиях. И даже экономическая роль государства, как оказалось, была не такой уж важной. Разумеется, все эти факты не опровергли саму идею "наступления корпоративизма". Но они создали более спокойный фон для ее обсуждения. В результате политологи в основном отказались от драматизации проблемы. Акцент был сделан на "либеральном корпоративизме", который, как писал Г. Лембрук, не претендует "на подмену институциональных механизмов парламентского и партийного правления", но в то же время способствует большей интегрированности политической системы. Не таким уж страшным было признано и "огосударствление" заинтересованных групп. Как отметил тот же Лембрук, " либеральный корпоративизм нельзя отождествлять лишь с консультациями и сотрудничеством правительства с заинтересованными группами. Его отличительная черта - высокая степень кооперации между самими этими группами в выработке экономической политики".

Кроме того, страны Скандинавии, которые, как будто, ближе всех подошли к модели "корпоративного государства", не подтверждали вывода о ее абсолютной экономической неэффективности. В качестве примера обычно приводится Норвегия. Здесь издавна существуют сильные и монолитные "группы защиты", охватывающие значительное большинство населения - около 70%. С 1976 г. проводятся ежегодные переговоры между правительством, предпринимательскими организациями и профсоюзами, на которых вырабатываются решения по заработной плате, налогам, пенсиям, пособиям на детей, дотации на сельскохозяйственное производство и т.д., словом, по основным направлениям экономической политики. Хотя число лиц, непосредственно вовлеченных в переговоры, невелико (и это подтверждает тезис о корпоративном характере норвежской системы), выяснилось, что рядовые члены заинтересованных групп способны оказывать известное воздействие на их ход. И, каковы бы ни были масштабы этого воздействия, неоспоримо: стремительное превращение Норвегии в одно из богатейших государств мира мало свидетельствует против корпоративизма.

Многие политологи пришли к выводу, что обсуждать проблему корпоративизма "вообще" бессмысленно. В одних обществах он может быть злом, в других - благом. Исследования показали, что наибольшую предрасположенность к этой системе демонстрируют культурно однородные общества с организационным и дисциплинированным населением. В других индустриально развитых странах более естественно чередование периодов корпоративизма с периодами "свободного предпринимательства" (один из которых, собственно, и наступил в Великобритании после прихода к власти правительства М. Тэтчер). Такое чередование дает элитам известную свободу маневра в поисках удовлетворительного сочетания экономического роста, полной занятости и стабильных цен.

Тема: Сравнительные политические системы.

1. Политическая система социалистического общества

2. Политическая система стран третьего мира

Как отмечают апологеты социалистические идеи.

Социалистическая политическая система, как высший и последний исторический тип политической системы, возникает с победой социалистической революции, т.е. с переходом государственной власти в руки рабочего класса, который осуществляет ее в союзе с остальными трудящимися массами.

В своем развитии социалистическая политическая система проходит ряд этапов, соответствующих этапам социалистического строительства. Этими этапами являются: а) этап построения основ социализма (переходный к социализму период); б) этап построение развитого социализма; в) этап развитого социализма. В переходный к социализму период политическая система неминуемо несет на себя отпечаток прошлого в виде функции классового подавления, возможного существования в течении какого то времени антисоциалистических политических институтов и т.д. Она является по своей сущности социалистической, но не может отображать того факта, что общественные отношения, лежащие в ее основе, являются социалистическими еще не в полной мере.

Классовая сущность политической власти на этапе построения основ социализма – диктатура рабочего класса, осуществляемая им в союзе с остальными трудящимися. На этапе построения развитого социализма диктатура рабочего класса постепенно перерастает в политическую власть всего народа, которая характерна для зрелого социалистического общества.

Как свидетельствует опыт многих социалистических стран, переходному этапу – этапу диктатуры рабочего класса – может предшествовать этап общедемократический (народно-демократический, национально-демократический и т.п.). В странах, где к началу революционного процесса капиталистические отношения еще не охватили всей общественной структуры или вообще не получили развития в рамках общедемократического этапа возможен некапиталистический путь развития к социализму, как это имело место, например, в ряде советских республик, в Монголии. На общедемократическом этапе могут решаться некоторые такие задачи, которые в странах, этого этапа не прошедших, решают диктатурой рабочего класса ( обобществление основных средств производства, демократическое преобразования всей политической структуры и т.д.).

Общедемократический этап в странах со средним или высоким уровнем развития капитализма характеризуются острой классовой борьбой между рабочим классом и буржуазией за государственную власть. При этом рабочий класс интенсивно укрепляет те политические институты, которые должны войти в систему его диктатуры, прежде всего свою партию (свои партии), массовые общественные организации и движения трудящихся.

На этапе строительства основ социализма политическая система нередко не совпадает с системой диктатуры рабочего класса, системой социалистической демократии, особенно в начальные периоды. В это время зачастую действуют открыто или скрытно антисоциалистические политический учреждения, выступающие в оппозиции к социалистической государственной власти, а то и ведущие вооруженную борьбу против нее.

Построение основ социализма означает, в частности, ликвидацию социальной почвы для этих политических организаций. Однако само по себе преобразование социальной структуры общества и уничтожение эксплуатаций не означает, что возникновение антисоциалистических организаций стало невозможно. Еще длительное время в обществе сохраняются носители антисоциалистического сознания, которые только и ждут своего часа, чтобы совершить контрреволюционный переворот. Они опираются на поддержку империализма, чья постоянная пропаганда и агитация способствует определенному оживлению антисоциалистических настроений у наиболее отсталой части общества. Поэтому диктатура рабочего класса сохраняется и на этапе строительства развитого социализма, и лишь очень постепенно, по мере созревания объективных и субъективных условий, она перерастает во власть всего народа.

Закономерным для политической системы социализма является ее совпадение в основном системой социалистической демократии, или, что тоже, с системой диктатуры рабочего класса, а в последующем – общенародной власти. Это находит свое отражение и закрепление в конструкциях социалистических стран. Например, в Болгарии уже первая ее социалистическая Конституция, принятая в 1947гг., устанавливала, что болгарские граждане имеют право образовывать общества, объединения и организации, если только они не направлены против государственного и общественного строя, установленного данной Конституцией; запрещалось и наказывалось законом образование организаций, которые ставили своей целью отнять или ограничить права и свободы болгарского народа, завоеванные народным восстанием 9 сентября 1944 года и обеспеченные данной Конституцией, подвергнуть угрозе национальную независимость и государственный суверенитет страны, или проповедовали бы явно или скрыто фашистскую или антидемократическую идеологию, или облегчили бы империалистическую агрессию, а также членство этих организаций. Этот принцип сохранен и в ныне действующей Конституции НРБ 1971 г., в ст. 52 (абз.3) которой говорится: «Запрещаются организации, которые направлены против социалистического строя Народной Республики Болгарии и прав граждан, проповедуют фашистскую или иную антидемократическую идеологию».

Социалистическая политическая система в процессе своего развития подчас не ликвидирует, а преобразует политические учреждения, созданные определенными фракциями буржуазии или мелкой буржуазии. Это произошло, например, с такими партиями ГДР, как Христианско-демократический союз, Либерально демократическая партия Германии, которые первоначально выражали интересы не только определенных слоев трудящихся, но и средней буржуазии, существовавшей в республике вплоть до 1972 г. Ныне же эти политические партии выражают интересы только трудящихся: ХДС — верующих, а ЛДПI' и НДПГ — ремесленников, мелких торговцев, части интеллигенции. В связи с коллективизацией сельского хозяйства изменяют свой характер крестьянство и соответственно крестьянские партии, идеология которых утрачивает первоначально ей присущую мелкобуржуазность. То же можно сказать о ряде профессиональных объединений, о кооперации, о средствах массовой информации и др. Развивается государственно-общественное самоуправление трудового народа и его составных частей.

В условиях зрелого социализма развитие политической системы характеризуется дальнейшим обогащением ее функций, вытекающим отсюда совершенствованием структур и политического процесса. Усиливается общественный их характер: общественные черты все шире проникают в организацию и деятельность государственного механизма. Постепенно, по мере созревания условий, политическая система социализма, представляющая собой первоначально систему государственно-общественного социалистического самоуправления народа, развивается в направлении превращения в общественно-государственную систему самоуправления народа и затем в систему коммунистического неполитического общественного самоуправления.

Генезис социалистических политических систем определяется действием присущих им общих закономерностей, вытекающих из закономерностей социализма как общественного строя. Эти общие закономерности, однако, не следует смешивать с общностью ряда черт социалистических политических систем. Такая общность подчас шире той всеобщности, которая закономерна, поскольку обусловлена также тем, что социалистические страны используют при формировании политических систем оправдавший себя опыт других социалистических стран, выходя нередко за рамки строго необходимого. Поэтому в социалистических политических системах можно видеть общие черты — как закономерные, так и незакономерные.

В качестве главной общей закономерности генезиса социалистических политических систем можно констатировать то, что они возникают как механизм управления обществом со стороны рабочего класса и развиваются затем в механизм общенародной власти. Отсюда следует, что закономерной общей чертой социалистических политических систем является их классовый демократизм: привлечение к осуществлению политической власти масс рабочих и их классовых союзников с тенденцией к поголовному вовлечению граждан в управление делами общества и государства, развитие социалистического самоуправления парода в целом и всех его составными частей.

Что касается особенностей, то они могут быть как закономерными, необходимыми, так и случайными. Закономерные особенности, будучи конкретным проявлением всеобщего, обусловлены объективной спецификой различных стран. Например, в странах с развитой политической культурой институты социалистической демократии внедряются и усваиваются обществом быстрее, легче. Напротив, при слабости в обществе демократических традиций, обусловленной низким культурным уровнем этого общества, обычно неизбежен период, когда социалистическая власть выступает еще не как самоуправление трудового народа, а как правление для трудового народа, осуществляемое его авангардом.

Особенности случайного (в философском смысле) характера порождаются действием субъективного фактора, а именно сознательного выбора тех или иных политических форм, тех или иных методов и способов решения политических проблем. К тому же и сами закономерности, естественно, воспринимаются и осознаются субъективно; отсюда и субъективное происхождение их проявлений. Так, многонациональный состав населения с необходимостью требует создания политических институтов для регулирования национальных отношений. Социалистические принципы национальной политики требуют в свою очередь формировать эти институты таким образом, чтобы национальные интересы учитывались в максимальной степени, но через призму коренных интересов рабочего класса и ведомых им остальных трудящихся. Эти политические цели могут быть достигнуты с помощью различных политических институтов, выбор которых производится субъективно с учетом объективных факторов, Поэтому возможны различные варианты устройства национальных отношений: самоопределение наций в той или инойI форме, создание специфических институтов для охраны и выражения интересов национальных общностей, не имеющих возможности для самоопределения (например, общей территории) или же желающих самоопределяться, и т. д.

В результате и развивается разнообразие форм в социалистических странах пpи неизбежном действии общих закономерностей. При этом наблюдается две противоположные, но находящиеся в диалектическом единстве тенденции:

а) возрастание элементов общности даже в политических формах благодаря не только общности классового содержания, политической власти, но и использованию социалистическими странами опыта друг друга в строительстве политических отношении;

б) возрастание своеобразия политических форм в каждой социалистической стране благодаря самостоятельному поиску оптимальных peшений, касающихся организации и функционирования политической системы. Примером первой тенденции может служить расширяющаяся практика избрания генеральных (первых) ceкретapeй ЦК коммунистических и рабочих партий на должности главы государства или председателя коллегиальн|ого органа, выполняющего функции главы государства, а примерами второй — создание в СРР особой политической организации для беспартийных (Организация социалистической демократии и социалистического единства) в рамках Фронта социалистической демократии и социалистического единства; практикуемая в ВНР несовместимость членства в органах профсоюзного и государственно-административного руководства.

Диалектика объективного и субъективного в вопросе об общих закономерностях и национальных особенностях развития социалистических политических систем, а также их институтов, показывает, что закономерности реализуются, а национальные особенности оптимально учитываются далеко не автоматически. Отсюда вытекает возможность ошибок и просчетов, а также и деформаций. Последние тоже могут стать особенностями конкретных политических систем, но такими, которые оказывают возмущающее воздействие на системы и чреваты опасностью их перерождения. Об этом свидетельствует опыт так называемой «культурной революции» в Китае.

Нет сомнения, что все компоненты политической системы социализма должны развиваться гармонично и к совершенствованию ее следует применять системный подход. Отсутствие или нарушение системности неизбежно отрицательно сказывается на функционировании политической системы. Вот почему па съездах коммунистических и рабочих партий стран социалистического содружества всегда дается целостный анализ проблем совершенствования политической системы в соответствующих странах и особое внимание обращается на необходимость укрепления тех ее компонентов, которые почему-либо функционируют недостаточно эффективно или в условленном развитии которых обнаружилась общественная потребность.

2. ФУНКЦИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Основная функция социалистической политической системы заключается в обеспечении власти трудового народа, а в условиях зрелого социализма — самоуправление всего народа. Это самоуправление представляет собой не просто поддержание определенной упорядоченности общественных отношений, а характеризуется четкой целевой направленностью. «Маркс, Энгельс, Ленин мыслили переход к самоуправлению трудящихся как практическую задачу пролетариата с момента его прихода к власти. Главное содержание, этой идеи они видели в обеспечении реального, практического участия все большей массы трудящихся в управлении — в разработке, обсуждении, принятии и осуществлении социально-экономических решений. Цель социалистического народного самоуправления— преобразование всей системы общественных отношений сначала на полностью социалистических, а затем на коммунистических принципах.

Данная основная, или общая, функция включает в себя ряд подфункций, или специальных функций, перечень которых па различных этапах развития социалистического общества неодинаков. Причем зависит он не только от этапа развития, па котором находится данная социалистическая страна, по и от изменяющихся условий существования всего человечества.

Социалистическая политическая система представляет собой тот механизм, посредством которого вырабатываются цели и задачи общественного развития и определяются сродства достижения целей и выполнения задач. В рамках политической системы «выявляются и гармонизируются интересы как народа в целом, так и составляющих era классов, слоев, наций и народностей. Политическая система выступает тем самым важнейшим фактором, объединяющим усилия всего народа, обеспечивающим единство, стабильность и динамизм общества, координацию различных сторон его развития, учет как внутренних, так и внешних факторов» Чтобы обеспечить |необходимые для этого предпосылки, социалистическая политическая система должна выявлять действительные социальные потребности как общества в целом, так и отдельных его частей (социальных, национальных, территориальных и т. п.), существующие в обществе социальные интересы. В ее задачу входит оптимальное согласование интересов всего общества с интересами его частей, взаимнное согласование интересов частей общества, а также интересов с действительными потребностями. Очевидно, что при этом должен обеспечиваться научный анализ социальных потребностей и интересов, равно как возможностей их удовлетворения. Такой демократический процесс целеполагания способствует усвоению целей и пониманию задач общества широкими массами трудящихся, что служит необходимой предпосылкой успешного социалистического развития.

Одним из важнейших средств, обеспечивающих целенаправленное развитие общества, служит государственная власть. Социалистическая политическая система призвана обеспечить полное соответствие использования государственной власти интересам рабочего класса и его классовых союзников, не создавать почвы для возникновения антисоциалистических интересов у любых частей общества, не допускать образования антисоциалистических формирований и тем более их воздействий на государственную власть. Обеспечивая политическую интеграцию общества, социалистическая политическая система призвана способствовать реализации исторической миссии рабочего класса. Пока в обществе не построен развитой социализм, рабочий класс через посредство политической системы обеспечивает свою диктатуру, подавляет эксплуататоров, вплоть до полной ликвидации эксплуататорских классов и эксплуатации человека человеком, руководит своими классовыми союзниками в деле преобразования общественных отношений. В обществе развитого социализма рабочий класс при посредстве политической системы осуществляет ведущую роль.

Важная задача социалистической политической системы заключается в воспитании нового человека, в частности в повышении уровня его политической культуры, которое ведет к усилению его социально-политической активности. Такое воспитание, однако, немыслимо без практического вовлечения широчайших народных масс в управление общественными и государственными делами. Политическая система обеспечивает решение данной задачи не только идеологическими средствами, но прежде всего организационными: система принятия, исполнения и контроля политических решений организуется так, чтобы в этом участвовал все более широкий круг людей, причем особо большое значение имеют здесь выработка и принятие решений.

Социалистическая политическая система не только преобразует унаследованные политические институты и создает новые, адекватные ее целям, по также соответствующим образом упорядочивает всю огромную массу политических отношений. Это достигается и посредством государственно-правового регулирования, и путем регулирования, целенаправленно осуществляемого другими политическими организациями, и путем самопроизвольного формирования обычаев, традиций, обусловленных практическими потребностями.

Преобразование общественных отношений, а также их целенаправленное развитие, осуществляемое через посредство социалистической политической системы, означают глубокое ее воздействие на окружающую среду — экономическую, социальную и духовную систему. Такое воздействие социалистической политической системы целенаправленно, и поэтому оно более сильное, чем аналогичное воздействие эксплуататорских политических систем, проявляющееся преимущественно стихийно. Изменяя существенную среду, политическая система создает тем самым более благоприятные условия для

своего функционирования.

Иначе строится взаимодействие социалистической политической системы с международной средой, хотя и в этой сфере функции политической системы направлены на создание благоприятных условий для достижения обществом поставленных целей — в конечном счете построения коммунизма. Здесь прежде всего нужно отметить функцию поддержания и укрепления мира на Земле, что предполагает стремление к мирному сосуществованию и взаимовыгодному сотрудничеству социалистической страны со всеми другими странами независимо от характера существующих там политических систем. Политика мира и сотрудничества диктуется гуманной сущностью социализма, а также тем обстоятельством, что условия мира единственно благоприятны для социалистического и коммунистического строительства. В то же время социалистическое общество, осознавая исходящую от империализма угрозу агрессии, должно заботиться о своей обороноспособности, и это тоже одна из специальных функций политической системы. Естественно, что социалистическое общество, движемое солидарностью со всеми трудящимися, не может не выступать против всех и всякий. проявлений агрессии в международных отношениях, против подавления священного права народов на свободу и национальную независимость. Оказание помощи национально-освободительному движению, иным жертвам империалистической агрессии — также специальная функция социалистической политической системы. То жe можно сказать и о проявлении солидарности с рабочим движением и другими демократическими движениями в несоциалистическом мире.

В условиях существования мировой системы социализма важная функция социалистической политической системы во взаимоотношениях с внешней средой заключается в укреплении дружбы, взаимопомощи и сотрудничества данной социалистической страны с другими социалистическими странами на базе принципов социалистического интернационализма. В наибольшей мере эта функция получила свое проявление в отношениях между странами социалистического содружества. В этих отношениях политические системы социалистических стран играют опосредующую роль; сотрудничество стран социалистического содружества осуществляется не только на государственном уровне, но включает все более тесные связи между партиями, иными общественными организациями, коллективами.

Функции социалистической политической системы, как и любой другой политической системы, осуществляются либо всей системой политических организаций, либо некоторыми из них. При этом коммунистическая партия и социалистическое государство практически участвуют в той или иной мере в осуществлении всех функций.

Не следует, однако, думать, что функции социалистической политической системы вследствие общности коренных интересов всех классов и слоев социалистического общества или по крайней мере трудящихся, составляющих подавляющее большинство общества, осуществляются автоматически. Функциональная ее деятельность имеет место только в том случае, если надлежащим образом функционирует прежде всего ядро социалистической политической системы — коммунистическая партия, а также кадровый состав других политических организаций. Дисфункций, а тем более деформаций политической системы удается избегать только в том случае, если политические кадры правильно осознают цели общественного развития, вооружены марксистско-ленинской теорией и умеют правильно, творчески ее применять, т. е. владеют также и политическим искусством, и находятся под действе|нным социальным контролем.

3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ СТРАН ТРЕТЬЕГО МИРА

Термин «развивающиеся страны», хотя он широко используется в международных документах, обладает значительной долей условности: развитие — всеобщий закон диалектики. К этой группе стран относят 123 государства (из 161 члена ООН) — почти все государства Азии, Африки, Океании и Латинской Америки, которые входят в мировую капиталистическую систему хозяйства и характеризуются недостаточными технико-экономическими показателями. Основную долю в этой группе составляют около 100 стран, освободившихся от колониальной зависимости во второй половине ХХ века.

В развивающихся странах проживает 75% населения Земли, но они дают лишь 21% совокупного валового продукта капиталистического мира. Валовой внутренний продукт на душу населения составляет в них в среднем 674 долл. в год (в 31 наименее развитой стране — 183 долл., а в отдельных — менее 100 долл.), тогда как в промышленно развитых государствах — 8050 долл., следовательно, центры капиталистического мира превосходят по этому показателю всю периферию в 12 раз, а ее наименее развитую часть в 44 раза. По прогнозам к началу XXI в. население современных развивающихся стран будет составлять более 3,5 млрд. из 4,5 млрд., по экономический разрыв может увеличиться, так как за период 1960 — 1979 гг. (а эта тенденция сохраняется) среднегодовой рост валового продукта в расчете на душу населения в этих странах был меньше, чем в промышленно развитых (2,9% против 3,4%).

А) ОБЩИЕ ЧЕРТЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ В РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАНАХ

Развивающиеся страны — чрезвычайно пестрый мир. Среди них есть страны-гиганты с сотнями миллионов жителей (Индия), территорией, равной почти всей Европе (Бразилия), и государства-карлики, насчитывающие иногда лишь десятки тысяч (Кирибати в Океании), а то и тысячи человек (Науру и Тувалу в Океании с населением менее 10 тысяч каждое); страны, запускающие искусственные спутники Земли, и те, которые не производят некоторых простейших потребительских товаров; страны, где существует довольно сильный рабочий класс, создавший давно свои партии

и государства, где преобладающая часть населения живет в условиях общинного строя, где в отдельных случаях фактически нет ни партий (они под разными названиями создаются только на период выборов), ни массовых общественных организаций.

Несмотря на указанные различия, которые иногда имеют принципиальный характер, политические системы всех развивающихся стран все же обладают определенным сходством. Это сходство отмечено и в политологии. Подавляющее большинство авторов, исходя из дихотомии традиционализм - модернизма», якобы являющейся главным фактором различий в современном мире, общие черты политических систем развивающихся стран объясняют тем, что все они независимо от социальной ориентации, относятся к «традиционным обществам», или видят истоки этого сходства в идеологических причинах — национализме. Некоторые западные политологи, особенно стоящие на леворадикалистских позициях, связывают черты общности политических систем с отсталостью и зависимостью развивающихся стран, объясняя это колониализмом прошлого, экономическим засилием прежних метрополий и многонациональных империалистических монополий в современных условиях.

Эти положения справедливы лишь частично, поскольку они схватывают лишь некоторые, зачастую внешние, факторы, но не вскрывают глубинных причин отмеченного сходства. Идеи «традиционалистов» могут объяснить, например, значительную роль общинных институтов, но, скажем, ответить на вопрос о тенденциях к однопартийной системе в ряде стран и капиталистической, и социалистической ориентации они не в состоянии. Национализм политического сознания, по утверждению политологов, общий для всех стран, на деле приводит к весьма существенным особенностям политических систем (ср., например, Иран с воплощенными в конституции 1979 г. некоторыми идеями мусульманских «фундаменталистов» и

арабскую страну НДРЙ, где победа национально-освободительной, народной революции привела к возникновению совершенно другой разновидности политической системы) .

Техническая отсталость, как и зависимое развитие,— факторы преимущественно экономические — также не приводят прямо и непосредственно к подобию политических систем. Эти факторы реализуются через социальные отношения, через борьбу классов. Политическая отсталость — явление сугубо социальное. Страны, отсталые в техническом отношении, могут иметь типологически более передовые политические системы. Так, политические системы Анголы, НДРЙ и других стран перед которыми остро стоит ряд технико-экономических задач, давно решенных развитыми капиталистическими странами. Иногда страны не только разной, но одной и той же социальной ориентации, находящиеся приблизительно в одинаковой степени вовлечения в орбиту мирового капиталистического хозяйства (зависимости), имеют существенно отличающиеся друг от друга политические системы (например, Малайзия и Пакистан). С другой стороны, страны с разной степенью зависимости (например, Мексика и Сенегал) обладают рядом черт сходства в политических системах. Поэтому абстрактно понимаемые отсталость и зависимость не могут служить причиной некоторых черт общности в политических системах стран разной социальной ориентации.

На наш взгляд, главные, решающие причины некоторой общности политических систем развивающихся стран заключаются в двух моментах:

сходстве первоочередных, общенациональных задач, стоящих перед народами всех освободившихся стран (ускоренное развитие экономики, преодоление культурной отсталости, национальная консолидация и др.), и переходном характере общественного строя.

Второй чертой общности политических систем развивающихся стран является совмещение, переплетение старого и нового в политической системе: традиционных элементов (например, политическая роль родоплеменной знати в Тропической Африке и Океании, институтов, отражающих влияние западной политической системы (например, концепция «разделения властей»), элементов, обусловленных влиянием идей политической системы (например, элементы государственного планирования). Роль, весомость элементов старого и нового в политических системах разных стран неодинаковы, но они имеют место. Несмотря на искусственное оживление «старого» в отдельных странах в последние годы (например, в Иране, Пакистане), общей является главная тенденция преодоления архаичных институтов.

Однако то «новое», что утверждается, имеет неодинаковый социальный характер. В странах, развивающихся по капиталистическому пути, оно имеет буржуазное содержание и, следовательно, не является действительно новым в условиях современной эпохи перехода человечества от капитализма к социализму. Лишь в странах социалистической ориентации новые институты политической системы отражают подлинный социальный прогресс.

Третья общая черта — многоклассовый характер государственной власти. За исключением немногих стран, где государственная власть целиком принадлежит буржуазии (Индия, Мексика, Тунис), у власти в странах, развивающихся по капиталистическому пути, стоит блок нескольких эксплуататорских классов и социальных слоев с различной долей их влияния. Образование такого блока обусловлено разными причинами: совместной борьбой за национальную независимость, общими интересами буржуазии и помещиков в борьбе против трудящихся, тем, что буржуазия еще недостаточно сильна, а феодалы уже слабы, чтобы обеспечить свое полновластие и т. д. В странах капиталистической ориентации со слабой классовой дифференциацией общества (Тропическая Африка, Океания, отдельные государства Латинской Америки) многоклассовый характер власти приобретает специфическую форму, связанную с политическим господством сложившегося из разных эксплуататорских элементов особого социального слоя «предбуржуазии».

В государствах социалистической ориентации демократический блок, стоящий у власти, имеет не только разнородный, но и социально противоречивый характер: в его состав входят трудящиеся и определенная часть нетрудящихся, поддерживающих (до определенной стадии развития революции) общедемократические мероприятия нового правительства. Данный состав блока обусловлен совпадением первоочередных, общенациональных интересов различных классов и социальных слоев, но по мере углубления революционных преобразований на первый план все более выступают классовые антагонизмы.

Таким образом, причины, структура, социально содержание многоклассовости государственной власти в разных развивающихся странах неодинаковы, принципиально различны, но само это явление имеет место почти всегда.

Общей чертой политических систем развивающихся стран является особая доминирующая роль государства в этих системах. О ведущей роли государства в формировании основных направлений развития освободившихся стран, о том,

что государство является единственной силой, которая могла бы в общенациональном плане взяться за решение задач научно-технической революции в условиях слабого развития частнопредпринимательской деятельности.

В развивающихся странах и политические партии рассматриваются по традиции, идущей от прежних метрополий, прежде всего как орудие борьбы за государственную власть, средство ее удержания. Поэтому, хотя в некоторых странах с однопартийной системой конституции провозглашают, что все основные институты государства являются органами партии (например, в Заире парламент — законодательный совет Народного движения революции, судебная система — юридический совет партии и т. д.), на деле последняя служит придатком государственной машины. В условиях некоторых стран капиталистической ориентации в Африке партия-движение, партия-фронт включает все взрослое население страны в обязательном порядке, ни о какой направляющей роли такой партии говорить нельзя. Что же касается других институтов политической системы (например, общественных организаций), то их значение еще меньше.

Особая роль государства в развивающихся странах находит свое проявление также в значительной политической роли армии. Часты явсления, когда армия (обычно в лице армейской верхушки, а иногда лейтенантского и даже сержантского состава) берет в свои руки государственную власть: в истории независимых стран Латинской Америки за полтора столетия имели место более 500 военных переворотов, а во всех развивающихся странах за последние два десятилетия более 150 Политические системы всех развивающихся стран характеризуются повышенной ролью субъективного фактора. Глубинные причины этого явления коренятся в своеобразии социальной основы государственной власти (разнородного блока), в особом значении промежуточных слоев, что создает возможности для исключительной самостоятельности государственной власти (разумеется, в пределах ее классового характера), лавирования между различными силами. Свое продолжение это находит в особой роли политического лидера (президента или премьер-министра и одновременно руководителя правящей партии), в «персонализации власти». Во многих странах капиталистического развития президенты объявляли себя пожизненными (Индонезия, Уганда, Экваториальная Гвинея, Тунис, Малави, ЦАР и др.) или бессрочными главами государств (Филиппины), а президент ЦАР Бокасса провозгласил себя затем даже императором (свергнут в 1979 г.). Они брали на себя непосредственное руководство иногда половиной, а в отдельных случаях более чем половиной министерств (учреждая особые посты своих порученцев — так называемых министров-делегатов), выступали как основатели новой идеологии (концепция «направляемой демократии» и Индонезии, мобутизм в Заире, икрумаизм в Гане, замбийский гуманизм и т. д.).

Гипертрофированная роль политического лидера иногда имеет место и в странах социалистической ориентации. Однако правящие революционно-демократические партии здесь принимают необходимые меры для пресечения этого явления. В НДРЙ попытка президента Аш-Шааба сосредоточить в своих руках всю полноту власти была пресечена в 1969 г. руководством Национального фронта: был создан коллегиальный Президентский совет. В 1978 г. после попытки С. Рубейи — председателя этого Совета, состоявшего из трех человек,— совершить государственный переворот был создан более широкий коллегиальный орган — Президиум Верховного народного совета. В 1979 г. ЦК Народно-демократической партии Афганистана пресек деятельность руководителя партии и государства Амина, концентрировавшего в своих руках власть и использовавшего ее для подрыва завоеваний революции. Нужно отметить также, что известная персонализация власти в странах социалистической ориентации имеет приходящий характер и используется, как правило для того, чтобы в условиях недостаточной активности масс, на сознании которых лежит тяжелый груз колониализма, создать «сверху» необходимые институты: массовые общественные организации, зародыши представительных органов типа советов (частично назначаемые), а иногда положить начало и формированию самой революционно-демократической партии.

Роль субъективного фактора находит проявление и в том, что политическим системам развивающихся стран присущи в той или иной степени черты авторитаризма. Это явление вызывается объективными обстоятельствами: необходимостью ломки прежних социальных политических структур, старой идеологии, унаследованных от колониализма. Такая ломка осуществляется в разных целях и неодинаковыми методами. В развивающихся странах преодоление архаичных структур осуществляется в целях ускорения капиталистического развития, когда одна эксплуататорская политическая система заменяется другой эксплуататорской системой. Авторитаризм в этом случае используется для ограничения демократических прав народа, с тем чтобы воспрепятствовать стремлению прогрессивных сил повернуть страну на иной путь развития в условиях неустойчивости.

Характерной чертой политических систем развивающихся стран является значительное влияние традиционных институтов и норм поведения на политическую жизнь (трайбализм, кастовая система, роль вождей и помещиков, влияние религии и т.д.). В обстановке неразвитости политической культуры, отсутствия традиций, связанных с длительным функционированием общедемократических институтов (их не было в данной группе стран), архаичные институты иногда оказывают решающее воздействие на поведение граждан.

В разных группах стран влияние архаических институтов преодолевается: в странах, развивающихся по капиталистическому пути, - на базе укрепления политического и правового порядка, в странах социалистической ориентации – на путях утверждения демократии.

Страны, идущие по пути капитализма, численно и по населению составляют преобладающую группу развивающихся стран: около 7\8 государств с общим население (с учетом Латинской Америки) 2,5 млрд. человек (94% населения всех развивающихся стран). Эксплуататорским классам и слоям населения удалось в этих странах возглавить национально-освободительную борьбу и увлечь их народы на путь капиталистического развития.

Среди стран, развивающихся по капиталистическому пути, можно выделить, хотя в известной мере условно, две основные группы. В первой из них определенное развитие получили капиталистические производственные отношения, классовая поляризация приобрела отчетливые формы,

сложился развитой механизм классового господства буржуазии или буржуазно-помещичьего блока, возник, хотя в недостаточно развитых формах, механизм классового сопротивления эксплуатируемых (в ряде стран еще в колониальных условиях были созданы рабочие партии, сложились профсоюзы и т. д.).

Во второй группе стран капиталистические отношения развиты слабо и не являются структурообразующими, классовая дифференциация недостаточна, партии и другие организации классов возникли лишь накануне независимости (до этого их создание было запрещено колонизаторами). Это различие, хотя оно является преходящим, помогает понять своеобразие политических систем в этой группе стран, развивающихся по капиталистическому пути, которые мы называем странами капиталистической ориентации.

Политические системы в более чем ста странах, развивающихся по капиталистическому пути, отличаются исключительным разнообразием. В некоторых из них существуют десятки партий, в других их никогда не было и нет, политические режимы имеют широкий спектр от буржуазной демократии до самого свирепого тоталитаризма, в некоторых странах доминирует светская идеология, в других актами государственных органов политическая жизнь подгоняется под религиозные каноны и т. д.

Неодинакова и институциональная сторона этих систем. Однако во всех странах, развивающихся по капиталистическому пути, центральным институтом политической системы является государство. Оно определяет характер связей других компонентов системы, цель овладеть государственной властью ставят себе неправительственные политические партии, давление на государственную власть в своих интересах оказывают другие организации классов.

Вопрос о классовой природе государства в странах, развивающихся по капиталистическому пути, является предметом дискуссий.

На наш взгляд, в странах, развивающихся по капиталистическому пути, можно различать четыре группы государств, неодинаковых по классовому характеру: 1) государственная власть сосредоточена в руках национальной буржуазии (Индия, Мексика, Тунис и др.); 2) государственная власть принадлежит блоку эксплуататоров, обычно буржуазии и помещиков (Индонезия, Филиппины, большинство стран Латинской Америки и др.); 3) государственная власть целиком или преимущественно находится в руках обуржуазивающихся феодалов [Саудовская Аравия, Непал, Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты (OA3) и пр.]; 4) государственная власть принадлежит пробуржуазной социальной общности, находящейся в процессе трансформации в класс буржуазии, а реальные рычаги государственной власти сосредоточены в руках небольшой группы (100 — 200 человек) пробуржуазной автократии, основу которой составляет так называемая бюрократическая буржуазия (ЦАР, Нигер, Сенегал, Кения, Западное Самоа, Соломоновы острова и т. д.). Как указано в документе Совещания коммунистических партий стран Тропической и Южной Африки (1978 г.), в отсталых странах «элементы, ориентирующиеся на капитализм, пришли к власти после завоевания независимости».

Характер государственной власти оказывает решающее влияние на всю политическую систему. Там, где у власти стоит национальная буржуазия, обычно имеет место многопартийность, легально действуют коммунистическая партия, рабочие профсоюзы, существует политический режим буржуазной демократии. Однако он имеет усеченный характер. В условиях обострения внешнеполитической обстановки в Индии применялись превентивные аресты коммунистов, использовались суровые меры при подавлении забастовок. В Мексике коммунистическая партия была зарегистрирована и получила права юридического лица только в 1978 г., после нескольких десятилетий борьбы за это, а в Тунисе компартия до 1981 г. была запрещена.

Bо второй группе стран характер политического режима во многом определяется тем, какие силы в блоке эксплуататоров занимают доминирующие позиции. Если социальное лидерство принадлежит национальной буржуазии (Пакистан до 1977 г.), то ограничения для деятельности организаций трудящихся слабее, чем в условиях господства бюрократической буржуазии (Индонезия) или помещиков (Марокко).

В странах, где господствуют феодалы, политическая система имеет ряд реакционных черт. Здесь существует монархическая форма правления (иногда даже абсолютная монархия), запрещены не только рабочие, но и всякие политические партии (Непал, Саудовская Аравия, ОАЭ и др.).

В государствах капиталистической ориентации обычно действуют авторитарные режимы, запрещены все партии, кроме правящей пробуржуазной партии. В ряде из них в течение многих лет или с небольшими перерывами сохраняется военное правление.

Характерная черта многих стран, развивающихся по капиталистическому пути,— создание интегральных, сверхцентрализованных политических систем. Происходит сращивание государственного аппарата и аппарата правящей партии, общественные организации, создаваемые «сверху», интегрируются в партийно-гусударственную структуру, сглаживается различие между партийными и государственными актами. Этот процесс иногда получает и юридическое закрепление. Еще в 1964 г. правящая в Тунисе Дустуровская партия приняла специальное решение об объединении партийных и государственных органов на всех уровнях (в губернаторствах партийные организации возглавляет назначаемый президентом губернатор). В Заире, как отмечалось выше, такая система закреплена

конституционно.

Для концентрации власти используются племенные институты. Президенты Судана (до военного переворота 1985 г.), Малави, король Тонга и др. провозглашены верховными вождями многих племен, в некоторых странах введена обязательная государственная идеология. Исключительный монизм политического строя, навязанный «сверху», отказ от плюрализма, огосударствление политической системы, этатизм — характерная черта ряда стран Азии, Африки, Океании, Латинской Америки.

Государственными формами в странах, развивающихся по капиталистическому пути, являются буржуазно-либеральная и буржуазно-авторитарная (в странах капиталистической ориентации — пробуржуазно-либеральная и пробуржуазно-авторитарная). Что же касается буржуазно-демократической государственной формы, то она существует в единичных странах (в Индии, с 1978 г. в Мексике, с 1984 г. в Аргентине). В остальных странах основные признаки буржуазной демократии (там, где эти признаки существуют) настолько нарушены, что фактически возникла иная, усеченная государственная форма, которую некоторые авторы называют буржуазно-либеральной, а в странах, где у власти стоит пробуржуазная социальная общность — пробуржуазно-либеральной. В условиях этой государственнной формы конституция в определенной степени выполняет роль юридической основы существующего строя (хотя правящая верхушка производит частые изменения конституции с учетом конъюнктурных соображений);признается разделение властей, и структура органов государства строится с учетом этого принципа, хотя в огромной степени доминирует исполнительная власть); глава государства, парламент, местные органы самоуправления избираются на основе соперничества политических партий (хотя правящая верхушка устанавливает совсем не равные условия этого соперничества); высшему представительному органу (парламенту) теоретически придается важная роль: законы не могут издаваться без его участия, он в большей (парламентарная республика или парламентарная монархия) или меньшей степени (президентская республика) имеет право контролировать деятельность правительства (на деле этот контроль не осуществляется, поскольку в президентской республике правительство подчинено президенту, а в парламентарной республике или парламентарной монархии им командует премьер-министр, возглавляющий одновременно и фракцию партии большинства в парламенте) . Буржуазно-либеральная государственная форма является редчайшим исключением в развивающихся странах. Она существует в Венесуэле, Колумбии, Шри Ланке, была до 1977 г. в Пакистане. Пробуржуазно-либеральная форма имеет место в Сенегале, в течение непродолжительного времени (до переворота 1980 г.) существовала в Верхней Вольте, до 1982 r.— в Гане, с 1979 по 1983 r.— в Нигерии.

Буржуазно (пробуржуазно) -авторитарная государственная форма характеризуется ликвидацией всех основных принципов даже формальной буржуазной демократии. Конституция превращается в простую бумажку или вообще отменяется актами военных властей. «Разделение властей» отвергается с реакционных позиций: вся полнота власти сосредоточивается в руках хунты или главы государства; выборы в представительные органы либо не проводятся, либо не имеют реального значения; парламент распущен или превращен в марионеточное учреждение (имеет лишь совещательные права даже по конституции, в других случаях декрет-законы правительство вправе издавать без него, процедура обсуждения законов в парламенте заменяется системой так называемых референдумов, когда избиратели вынуждены штамповать предложенные президентом законопроекты и т. д.). Иногда парламент заменяется назначаемым совещательным советом.

Так, в конце 1981 г. президент Пакистана назначил такой совет в составе 350 мусульман и представителей национальных меньшинств (в 1985 г. состоялись выборы). Эта государственная форма существует в большинстве развивающихся стран (Индонезия, Филиппины, Габон, Нигер и т. д.).

В ряде стран Тропической Африки она приобретает свои особенности, когда бюрократический централизм превращается в «сверхцентрализацию», вершиной которой является президент (даже премьер-министр играет роль лишь административного премьера), а в результате введения «сверху» однопартийной системы и срастания верхушки правящей пробуржуазной партии с верхушкой государственного аппарата образуются слитные партийно-государственные органы политической власти.

Наряду с государством важнейшей составной частью институциональной стороны политической системы в странах, развивающихся по капиталистическому пути, являются политические партии, хотя их значение, как отмечено выше, уступает роли государства.

В рассматриваемых странах существуют различные партийные системы: многопартийные, двухпартийные, однопартийные. Есть или были страны с законодательно установленной трех- (Верхняя Вольта до 1980 г.), четырех- (Сенегал до 1981 г.) и пятипартийной системой (Нигерия до 1983 г.). Только эти партии признаются национальными: им разрешено выдвигать кандидатов в парламент, на пост президента и т. д. Другие партии этих прав не имеют либо запрещены. Некоторые из партийных систем в развивающихся странах внешне похожи па системы развитых капиталистических стран, но на деле существуют значительные различия. Так, многопартийность характеризуется не только фактическим господством одной доминирующей буржуазной партии, которую сознательно поддерживает правящая верхушка (это было в Италии, есть в Японии и других развитых капиталистических странах). В развивающихся странах стоящая у власти партия обычно претендует на роль идеологического лидера страны, выступая с определенной доктриной. Стремясь представить свою деятельность как воплощение общенациональных интересов (в ряде стран она действительно проводит отдельные мероприятия общенационального характера), такая партия считает себя вправе применять различные средства по пресечению деятельности других партий.

Свои особенности имеет двухпартийная система. В некоторых странах (Филиппины, Турция) она сложилась в свое время как подражание моделям Англии и США (без соответствующих на то условий) и потому затем была ликвидирована, в других — введена государственной властью «сверху». В Бразилии, например, институционным актом президента 1965 г., действовавшим до 1979 г., были распущены все партии и предписано организовать две новые: правительственную и лояльную оппозиции. Иногда двухпартийность приобретает совсем уродливые формы, как это было в Колумбии до 1978 г., когда в конституцию по соглашению двух крупнейших буржуазных партий было внесено дополнение о «паритетной республике»: места в высших государственных органах и высшие посты в государстве делились между двумя партиями или их поочередно должны были занимать только представители этих партий.

Характерной чертой многих стран, особенно в Африке, является однопартийность. В странах капиталистической ориентации она не представляет coбой естественно сложившегося явления, а обычно декретирована сверху, путем законодательного запрещения всех других партий, кроме правящей партии господствующего класса (классов, пробуржуазного социального строя). В этих условиях однопартийность, как правило, связана с авторитарными режимами.

Следует, однако, различать юридическую и фактическую однопартийность. Поскольку в рассматриваемых странах существуют антагонистические классы, а также имеет место внутриклассовая борьба в среде эксплуататоров, то фактически существуют и другие партии. Почти во всех странах Азии, Северной Африки, Латинской Америки, а теперь и в некоторых государствах Тропической Африки действуют коммунистические и другие прогрессивные партии. Господствующие классы подвергают их тяжелейшим репрессиям. В 1981 г. в Гамбии с помощью войск Сенегала была целиком уничтожена Революционная социалистическая партия.

Рассматривая однопартийность в странах капиталистической ориентации, важно обратить внимание еще на одно обстоятельство. Обычно существующая партия является партией-движением. Ее лидеры, зачастую отвергая термин «партия», декларируют ее превращение в массовую всенародную организацию, которая в отличие от партии якобы равным образом представляет интересы всего народа (Народное движение революции в Заире, Социальное движение освобождения Черной Африки в ЦАР, Революционное национальное движение за развитие в Руанде и т. д.). Коллективными членами такой партии объявляются все общественные организации, нередко в ней должно состоять все взрослое население страны.

Создание таких партий-движений порождает концепции «партия — власть», «партия — государство», отождествляющие ее с государственной властью. На деле такое всеобъемлющее объединение существует только формально. Вся деятельность партии осуществляется через назначенных президентом государства (он же председатель партии) функционеров, никакой активности рядовых членов не существует (ее и не может существовать при поголовном включении населения в партию), руководство партией сосредоточено в руках узкого круга правящей верхушки, занимающей высшие государственные должности, а фактически — единолично в руках президента.

По пути создания таких партий-движений идет правящая группировка и в тех странах, где есть другие легальные партии. Таков, например, Голкар в Индонезии и Движение за новое общество на Филиппинах, созданные президентами, Национальный политический сбор в Марокко до 1979 г. (он объединял сторонников короля, а руководил им премьер-министр).

В некоторых странах законом установлена беспартийная система: все политические партии запрещены, как нарушающие национальное единство (мелкие арабские государства Персидского залива, Непал, где королевский декрет 1980 г. запретил создавать организации, руководствующиеся «партийной политикой»). Реальное положение в таких странах неодинаково. В условиях военных режимов партии продолжают действовать нелегально. Иногда нет лишь политических партий господствующего класса (он обходится без них), но существуют небольшие нелегально действующие коммунистические партии (Саудовская Аравия с 1975 г.). В ряде мелких островных государств Океании и Карибского бассейна (Западное Самоа, Тонга, Науру, Тувалу, Сент-Винсент и Гренадины, Доминика, Антигуа и Барбадос и др,) действительно нет никаких партий или они создаются как временные объединения на период избирательных кампаний.

Что касается общественных организаций, то в странах, развивающихся по капиталистическому пути, они, как правило, играют незначительную роль в политической системе. Рабочие профсоюзы и крестьянские союзы объединяют небольшую часть трудящихся. В некоторых странах (папример, в Западном Самоа) их вообще нет. Правда, во многих странах Африки раскол профсоюзного движения преодолен, созданы единые профцентры, но в государстве капиталистической ориентации такой центр находится под руководством государственных органов, профсоюзы обязаны представлять отчеты о своей деятельности, списки своих руководящих органов, сведения о финансовых источниках соответствующему министру. В Азии и Латинской Америке профсоюзное и крестьянское движения ослабляются существованием нескольких центров, реформистскими лидерами, а то и прямыми выразителями интересов помещиков и кулаков (в организациях крестьян).

Нормативная сторона политической системы в странах, развивающихся по капиталистическому пути, отмечается исключительной сложностью. Сюда относятся право (особенно в той части, где его нормы регулируют политические отношения), политические традиции (например, традиции многопартийности в отдельных странах), политические обычаи, отдельные нормы морали, догмы религии и другие социальные правила, приобретающие политическое значение (на основе таких правил действуют в ряде стран племенные советы, президент объявлен верховным вождем племен и т. д.). В 1984 г. актами властей, принятыми па основе так называемого референдума, предписано осуществить «исламизацию» всей жизни в Пакестане. Отныне не только общественно-политические, но и в значительной мере личные отношения должны быть основаны на догмах мусульманской религии.

Главное значение среди политических норм имеет право. Этот тезис подтверждается и на опыте стран, развивающихся по капиталистическому пути, хотя в ряде из них с определенными особенностями. Во-первых, иногда традиционные социальные правила превалируют над правовыми нормами. Последние фактически не действуют, если они не соответствуют религии, традициям, обычаям. Так, хотя кастовые обычаи в Индии, Шри Ланке, на Маврикии объявлены незаконными, на практике жизнь, особенно в сельских paйонax, полна этими пережитками. Они препятствуют выборам в местные представительные органы лиц низших каст, занятию ими государственных должностей и т. д. Есть даже факты, когда законодательные собрания отдельных штатов Индии устанавливают пропорции представительства в соответствии с кастовой системой.

Обычаи, которые требуют прежде всего поддерживать соплеменника (в том числе на выборах), в Тропической Африке, Океании оказываются нередко сильнее всяких правовых предписаний.

Во-вторых, в ряде стран политические нормы имеют синкретический, нерасчлененный характер. Они одновременно сочетают качества права, морали и религии. Наиболее отчетливым примером этого являются нормы ислама в арабских странах. Возрождение этих норм приводит обычно к антидемократическим явлениям, тем более что из ислама берутся не те, хотя и смутно сформулированные, положения, которые можно истолковать в позитивном смысле, а его карательные нормы, не являющиеся, по утверждению ряда исследователей, центральными в учении ислама .

Конфессиональный принцип организации политической жизни наиболее полно был применен в Ливане, где в соответствии с законом существует 17 официально признанных мусульманских и христианских религиозных групп. Посты в парламенте, правительстве, некоторых других коллегиальных органах, высшие государственные должности распределялись пропорционально численности христианской и мусульманской общин в отношении 5: 6. Однако конфессиональная ориентация не привела к стабильности. На протяжении многих лет здесь продолжались вооруженные столкновения на pе- лигиозной основе, в том числе в столице государства. До соглашения 1984 г. о прекращении огня эта вооруженная борьба имела ожесточенный характер с применением тяжелого оружия (однако вооруженные столкновения продолжались и в 1985 г.). Религиозно-общинные столкновения были использованы в качестве предлога для интервенции Израиля в Ливан.

В ходе развития кастовая, племенная, религиозная замкнутость разрушается, в связи с чем возрастает роль общегосударственных правил, выражаемых в праве. Однако традиционные нормы еще очень сильны. Они, как мы видели па примере Ирана, Ливана, Пакистана, проникают в само право, искажая его характер.

В результате деятельности политических институтов и действия политических норм складывается политический режим. В странах, развивающихся по капиталистическому пути, он отличается исключительным разнообразием от сравнительно либеральных форм до открыто тиранических порядков. Все это разнообразие может быть обобщена в двух главных разновидностях: буржуазно (пробуржуазно) -либеральный и буржуазно (пробуржуазно) -авторитарный режимы. Дальнейшие классификации могут проводиться в рамках этого основного деления.

Вьше уже отмечалось, что либеральные порядки — редкое явление в освободившихся странах. Основы демократии и либерализма (даже эксплуататорской демократии) нарушаются, отбрасываются. Степень ликвидации этих основ различна, в связи с чем возникает несколько разновидностей антидемократического режима. Эти разновидности, их основные признаки уже рассматривались в предшествующих главах. В развивающихся странах такие режимы обладают своими особенностями. Так, своеобразные формы олигархиче-

ского режима существуют в некоторых монархических странах Западном Самоа, Тонга и др. Здесь политических партий нет, а в состав высших органов государства могут быть избраны лишь лица, принадлежащие к племенной аристократии.

В условиях конституционно-авторитарного режима (Бразилия, Филиппины, большинство стран Тропической Африки) в некоторых странах специальными актами запрещается всякая пропаганда марксистско-ленинской идеологии (Индонезия, Руанда и др.). Контроль за деятельностью партий, вплоть до права их роспуска, осуществляет президент. Будучи избран, а иногда частично назначен, парламент превращается в совещательное учрежден|ие и годами не созывается на сессии (Филиппины). Президент предпочитает законодательствовать путем одобрения своих актов па референдуме.

В некоторых странах существуют тоталитарные режимы (Заир, Малави, Уганда до 1979 г., Экваториальная Гвинея до 1979 г., Центральноафриканская Империя до 1979 г.). В условиях этого режима создаются слитные органы партии-движения и государства, общественные организации объявляются составными частями партия, их руководители назначаются главой этой партии. Парламент иногда существует, по выборы либо не проводятся (Малави, 1964— 1979 гг.), либо осуществляются па основе одобрения путем восклицаний граждан зачитываемого властями списка (Заир до 1977 г.). Как отмечалось выше, в условиях этого режима ограничения распространяются и на сферу личной жизни.

Наконец, весьма часто в развивающихся странах устанавливается военный режим, когда после переворота вся полнота власти сосредоточивается в руках армейского командования.

В странах, развивающихся по капиталистическому пути, политическое поведение личности во многом определяется его политическим сознанием. В свою очередь последнее является составной частью господствующей политической идеологии, которая через сознание отдельных граждан оказывает регулятивной воздействие на политическое поведение людей, их коллективов, организаций.

В рассматриваемых странах господствующими политическими идеями являются буржуазные и пробуржуазные представления о политическом строе. Однако эти идеи здесь облечены, как правило, в традиционные формы, в религиозные догмы. Место классовых представлений часто занимают племенные, этнические и другие традиционные взгляды. Представления о нации, государстве складываются с большим трудом, преодолевая взгляды на племя, род как основные единицы общности.

Характерной чертой политической идеологии в этих странах являются попытки создать те или иные концепции «сверху», руководителями государства. Обычно эти концепции представляют собой трансформирование воззрения, приспосабливаемые к задачам обеспечения капиталистического пути развития (мобутизм, замбийский гуманизм, концепция негритюда в Сенегале и т. д.).

Политические системы в странах, развивающихся по капиталистическому пути, как видно из изложенного, отличаются гигантским разнообразием. Тем не менее можно попытаться создать их обобщенную классификацию. На наш взгляд, здесь можно различать три главные разновидности политической системы в странах, развивающихся по капиталистическому пути: либеральную, автократическую и тоталитарную. В условиях первой из них основным структурным принципом является плюрализм, а функциональным — ролевая автономия. Здесь признается многопартийность, действует несколько центров принятия решений, провозглашен принцип формального равенства. Трудящиеся в результате давления на государственную

власть путем массовых политических действий могут добиться некоторых уступок от господствующего класса.

При автократической системе принципы плюрализма и ролевой автономии формально не отвергаются, но они ограничены. Эти принципы распространяются только на часть общества: разрешается деятельность только определенных политических партий и общественных организаций (хотя их может быть несколько) и определеным образом. В системе власти исключительное положение занимает исполнительная власть, давление нa которую затруднено. Ввиду этого, а также потому, что передовые отряды трудящихся (коммунистические партии) запрещены, им очень трудно добиться каких-либо уступок от господствующего класса. Это почти замкнутая, полузакрытая система. Однако все-таки давление на государственную власть не исключено, хотя господствующий класс встречает его жестокими расправами.

В условиях тоталитарной системы ликвидируется даже ограниченный плюрализм, не существует никакой автономии звеньев политической системы. Здесь действует единый, интегрированный центр власти господствующего класса (пробуржуазного социального слоя, возглавляемого узкой группировкой пробуржуазной автократии) . Это — закрытая система. Попытки добиться уступок от господствующего класса путем давления на государственную власть практически неосуществимы: организации трудящихся запрещены, а имеющиеся интегрированы в систему. Трудовые слои населения могут добиться улучшения своего положения только путем ликвидации самой тоталитарной системы.